Обноженный - Страница 104

104

Пара часов проведённых нами в лесу на древнем могильнике, казались попусту потраченным временем. Но это была необходимая пауза: остальные игроки тоже должны были сделать свои ходы.

Из посада не видать, а с воды хорошо просматривается подход к воротам Вержавского детинца. Далековато, но можно углядеть фигуру Ряхи, спускающегося от крепости в компании нескольких штатских. А топают они… всё правильно — в сторону нашего постоя.

На постое вкусно пахло готовящимся обедом.

— Все на месте?

— Все. Только вас ждали. Давайте к столу.

— А Ряха где?

— Только пришёл. На кухне крутится — хозяйке помогает.

Пока руки помыли, пока расселись, молитву застольную прочитали… Ряха туда-сюда суетится, миски подаёт, хлеб нарезает… Тут за стенкой характерный звук: выворачивает кого-то. Рвёт кого-то аж в захлёб. Я человек не брезгливый, но под такой аккомпанемент щи хлебать… Хоть бы и с мясом…

Хозяйка подскочила. Слышу на улице:

— Сынок! Да что ж с тобой такое? Съел чего?

А в ответ «бу» да «бэ». По звуку можно определить — уже желудочный сок пошёл.

— А ну стоп! Ложки положить! К еде не притрагиваться!

Я на Ряху смотрю — он на меня. Как я начал улыбаться… по-волчьему… так он и кинулся. Бежать в двери. Но… мордой в стенку. Я же не зря своих ближников на скорость реакции тренировал. А Ноготок всегда специалистом был. По апперкотному предотвращению побегов.

Кляп, мешок, подвал… У хозяина там — кадки пустые из-под капусты стоят. И мы между ними. Что характерно: никакого шума-пыли, крика-мордобоя. Вот прошли трое-четверо мужичков по двору из поварни в погреб. И — ничего. И это хорошо, потому что на соседнем дворе крутится компания кое-каких как бы тамошних гостей. Как бы приватного вида. Хотя госслужбой от них на версту несёт.

Вам никогда яйца досками не зажимали? Я не про пасхальные. С последующим усилением давления путём закручивания верёвки? Тогда вам Ряху не понять.

Со стороны глядя скажу: известная пытка инквизиции с наложением верёвочной петли вокруг головы и последующей закруткой, даёт очень сходный эффект. В части вылупления гляделок. И что характерно — тихо. Поскольку во рту — кляп. А чего нам его брехню слушать?

Ноготок верёвочку крутил, пока подопечный не обделался. Как свежим дерьмом потянуло, так и кляп вынули.

— Ну вот — это так, для разминки пальчиков перед работой. Теперь ты сказываешь, чего спросят. Или не сказываешь. Тогда я делом займусь.

Эх, Елицы тут нет — она такие вопросы задаёт! А я, увы, только по самым очевидным вещам.

Да, служил у казначея. После ушёл к купцу-суконщику. Потом с новым хозяином разругался, стал назад проситься. Казначей и посоветовал ко мне в службу. Доносил и пересказывал. Что сюда иду — казначей не знает, но Ряха в курсе особой любви здешнего посадника и смоленского казначея, и её закрепления в форме предстоящего «породнится». Да, сегодня сбегал и посаднику донёс.

Посадник сперва отнёсся к новости пренебрежительно, но, подумавши, озаботился.

Можно было просто послать стражу. Но у меня, это Ряха видел на Бобылёвском волоке — княжеская грамотка. Да и боярский сын — не лодочник мимопроходящий, просто за «не по ндраву» — в поруб не кинешь. Опять же — в команде бойцы. Будет свара — быть крови. А потом шум, разговоры…

Другой вариант: ночью людишек моих на подворье вырезать — тоже не хорош. Громко будет, «разбойники в самом Вержавске, у посадника под носом, людей торговых режут!»… Некрасиво.

Сыскался, однако, вариант, о котором я даже не подумал.

«Красиво», по мнению посадника, потравить пришлых зельем. А как попадают — придёт невеликая группа особо доверенных. Быстро придёт — с соседнего подворья. И недотравленных… успокоит. Кого прямо на месте, кого — в посадниковом порубе уже в процессе розыска и сыска. «Не дожил бедняга до светлого дня. Помер от слабости да болести. На все воля божья».

Но я же, факеншит, дерьмократ! Меня ж гады-большевики с детства выучили, что пайку под одеялом в одну харю схавывать — неприлично. Вот мои люди и скинулись припасами с хозяином. Общий обед на всех присутствующих. А хозяйский мальчонка углядел, да и попробовал. Прямо из общего котла, горяченького.

«Горяченькое» получилось — «аж до слёз». Его матери. Она сейчас в хлеву с мужем сидит, головой в стенку молотит, в рот платок набивает. Чтобы не кричать, не выть по сынишке покойному в голос. Я не велел тишину рушить.

Особая новость в том, что по волости, по Вержавлянам Великим ходит князев окольничий по своим делам. Вроде, через день-два-три должен быть здесь. Это Ряха в детинце услыхал. А я-то и не знал. Афанасий, может, не просто так меня спешно погнал…

Теперь вопрос о закреплении доказательной базы: тащить Ряху в Смоленск? А его показаний достаточно будет? А то скажут: Ванькин слуга, врёт — как хозяин велел. А в застенке… скажет — что дознаватель спросит. Опять же: он рассказывает о ему известном. Ни о «круговращении» княжеского серебра, ни о судьбе Афанасьего человечка… Ничего.

Вот я потащу его, три раза эти «сто вёрст с гаком/без гака», а в конце «пшик»? Тогда мне лично — «бздынь».

Дёрнул Терентия:

— Возьми бересту да запиши показания. Даты, места, суммы, имена. Отдельно — по его службе у казначея. Особо — по связям с чтецом епископским. По разбою да душегубству посадниковым. Душегубство должно быть — народ-то видит. А деньжищи здесь такие крутятся — маму родную зарежешь. Поспрашивай.

Хороший мальчик. Но домашний. Интеллигентный. Как Ноготок начал щепочки стругать, да подопечному объяснять — куда он их ему вставит, Терентий весь белым стал. Ничего, привыкнет. Это тебе не горничных за попки щипать, да лакеям оплеухи раздавать. Попал к «Лютому Зверю» — сам зверем станешь.

104